В Москве открылись катехизаторские курсы  Миссионерской комиссии при московском Епархиальном совете.

Первую установочную лекцию, посвященную теме Священного Предания, прочитал профессор Московской духовной академии миссионер протодиакон Андрей Кураев.

Определение Предания: Таинство нашего спасения

Что такое Церковное Предание? С ответа на этот вопрос отец Андрей начал выступление.

-Церковное предание — не бабушкины сказки, не рассказы, передающиеся из уст в уста. Церковное Предание онтологично. Исток Предания — в Святой Троице. Отец все предал Сыну. Передача полноты Божественности от первой Ипостаси ко Второй и Третьей — и есть Первопредания.

Следующий этап этой передачи практически во всей полноте — в человеческой природе Христа. Все, что было во Христе, Он отдает Своим ученикам и апостолам.

В высшем понимании православное Предание — это не текст. Предание — это то, что не вместилось в Евангелие. Но это не опилки и отходы производства — у любого писателя есть черновые наброски, которые потом отложены в сторону, что-то он сократил, но Предание — это не то.

Концовка Евангелия от Иоанна: «Многое и другое сотворил Иисус; но, если бы писать о том подробно, то, думаю, и самому миру не вместить бы написанных книг» (Ин.21:25), — это и есть Предание.

Таким образом, то, что сказано Христом может стать текстом — евангельским или иным авторитетным для Церкви (отец Андрей приводит в пример слова Христа «В чем застану, в том и сужу», — в Евангелии их нет, они переданы в тексте святого Иустина Философа), а то, что Христос сотворил — это Предание.

-Предание — Таинство нашего спасения, то, что в слова не вмещается, онтологическая реальность.

Что писал Иисус Христос?

Лектор напоминает слушателям общеизвестный факт: Христос ничего не писал. Более того: единственный эпизод, где Он что-то пишет (и то, на земле и в пыли) — рассказ из 8 главы Евангелия от Иоанна, о жене, взятой в прелюбодеянии, интерполирован в текст Священного Писания сравнительно поздно.

-Ни один Отец до V века не цитирует этот сюжет — даже Иоанн Златоуст, составивший подробный комментарий на каждый стих Евангелия от Иоанна, даже Ефрем Сирин, истолковавший все Евангелие.

Впервые этот сюжет упоминает блаженный Августин, но он говорит, что это прелюбодеи испортили Евангелие, вставив в него этот текст, чтобы оправдать свои грехи. Церковь в итоге с блаженным Августином не согласилась. Но важно, что единственный эпизод, где Христос что-то пишет, кажется более поздней вставкой — что не означает его неатунтичности, неподлинности.

Чтобы ответить на вопрос, что же писал Спаситель в пыли, отец Андрей предлагает вспомнить, кто к Нему пришел. А пришли к Нему фарисеи.

-Фарисеи — это вы. Я не ругаюсь, а хвалю вас. Сбылась мечта пророков: миряне, обычные евреи, которые наконец-то заинтересовались, чему нас учил Моисей и пророки. Им никто не платит деньги, чтобы они совершали обряды и молились. Это чистые волонтеры — чья душа горит: мы хотим жить по Закону и чтобы народ наш жил по Закону.

Вы такие же. Или вам деньги уже платят?

В связи с этим встает сложнейший богословский вопрос: Христос пришел к народу Израиля в момент его величайшего духовного взлета (полнота времен, когда народ был подготовлен пророками, когда родилась в нем Божья Матерь, чтобы через Нее в мир вошел Спаситель) или падения (катастрофа: пришел к Своим и Свои не приняли)?

Не менее труден, по мнению отца Андрея, вопрос, изменились ли мы за две тысячи лет в лучшую или худшую сторону.

-Когда Христос сказал фарисеям: «Кто из вас без греха, тот пусть бросит в нее камень», — фарисеи разошлись. Теперь представьте себе: выводит Путин Сердюкова из Кремля и говорит: «Вот он, ворюга! Дорогие москвичи и гости столицы! Кто из вас никогда ничего не воровал — пусть бросит в него камень!»

Как вы думаете, что произойдет с брусчаткой на Красной площади?

Существует толкование, что Христос писал в пыли имена пришедших к нему фарисеев. Дело в том, что фарисеи великолепно знали Писание, а у одного из пророков сказано: «Имена грешников написаны в пыли». Услышав вопрос: «Кто из вас без греха?» и увидев свои имена, они понимают, что они — грешники.

Что Христос оставил в наследство?

Отец Андрей обращает внимание на парадоксальную ситуацию: наследие Христа не может быть словесным. Апостолы сначала пишут большую часть посланий, а потом уже создаются Евангелия. Между тем, слов Христа за пределами Евангелий нет.

-Значит, Его проповеди — это не то, что апостолы считали важнейшим. Во всех Посланиях только один раз цитируется Христос: «Блаженнее давать, чем принимать» — в Деяниях апостолов, в Евангелиях этих слов нет.

О земной жизни Христа, о чудесах, о Его притчах апостолы тоже не говорят. Они предпочитают говорить о Христе распятом и воскресшем.

-Весь интерес апостольской проповеди, содержание, керигма, сюжет, к которому обращаются проповедники — весть о смерти и Воскресении Христа и Его Богочеловеческом статусе.

Начиная от апостолов Церковь очень мало говорит и спорит об этике, напоминает отец Андрей.

-Символ Веры не касается этических вопросов и заповедей не содержит. Догматика тоже не о морали. Есть моральные проекции в догматике, этому посвящены труды митрополита Антония (Храповицкого), но Христос, проповеданный в керигме апостолов — это Христос нечто совершающий, а не проповедующий. Для апостолов главное содержание Христовой веры — сам Христос.

Лектор предложил провести контент-анализ слов Спасителя, разделив их по темам: любовь, милосердие, обличение фарисейства, Царствие Божье и т.д.

-Толще всех окажется папочка «о Себе Самом». Христос постоянно говорит о Себе Самом: «Я есть Путь, Истина и Жизнь», «Я источник воды живой», «Я — Лоза истинная», «Кто подаст чашу воды во имя Мое…», «Потому узнают, что вы Мои ученики…», «Заповедь новую даю вам: да любите друг друга, как Я возлюбил вас».

Самое главное — тайна Его Богочеловечества.

-Христа нельзя разменять на цитаты, - подводит итог отец Андрей. - Он туда не помещается.

Предание как икономия: солнечные зайчики Церкви

Другое определение Предания — домостроительство нашего спасения, икономия.

-Это и есть усвоение онтологического дара спасения и его передача отдельному человеку. Это и есть действие Предания.

Предание может проявляться по-разному, но важно, что в человеке что-то меняется после встречи со Христом.

-Как астрономы определяют наличие планетарной систему у далекой звезды? - приводит пример отец Андрей. — Радиотелескоп фиксирует изменение в спектре в радиоизлучения этой звезды. Почему вдруг понижение какого-то регистра волн? Возможно, в это время звезда экранируется планетарной массой, которая в это время заслоняет излучение, идущее от солнца к нашему наблюдателю. По этому отклонению можно понять: там что-то произошло.

В жизни христиан бывают неожиданные вспышки, флуктуации, когда что-то происходит не по нашим «пацанским понятиям». Может, солнышко вспыхнуло? Новая сверхновая зажглась? Она потом может потухнуть — дары благодати приходят и уходят. Для церковной памяти важно зафиксировать: однажды это было.

Отец Андрей обращает внимание на древнейший жанр церковной литературы: патерики. Об их героях часто мы не помним ничего, даже имени — кроме одной фразы, которая и была записана и передана потомкам:

-Может быть, только одну секунду своей жизни он был духовно гениален и не был равен себе самому, потому что в нем был Христос. Церковь влюбилась в него в этом состоянии и зафиксировала на века. А может, нам известно больше — это житийная память. А может, это духовное озарение стало причиной его смерти — тогда это память мученика.

Для Церкви важно собирать эти солнечные зайчики Христа — Солнца Правды. Поэтому, кроме Предания, есть предания Церкви, которые могут фиксироваться, меняться, даже забываться.

Всякое ли слово святого — Предание?

«Святые отцы, прежде чем стать Святыми отцами, были людьми, которые ищут истину» (архиепископ Филарет (Гумилевский), «Историческое исследование об отцах Церкви»).

-Никто не выдает удостоверения святости. Представьте, что мне несказанно повезет и меня кто-нибудь пристрелит при исполнении служебных обязанностей. И однажды меня канонизируют как мученика. Значит ли это, что эта лекция — святоотеческое наследие? Сомневаюсь.

А Иоанн Златоуст — он, будучи молодым диаконом в Антиохии, произносил проповеди — шесть слов «Против Иудеев» или «О статуях» — он был уже святой отец, тот, умудренный сединами,Константинопольский патриарх?

Еще один пример: святитель Филарет (Дроздов) резко критикует некую книгу, на что архиепископ Филарет (Гумилевский) отвечает: «Автор опирался на ваши лекции!» — и святитель говорит: «Мало ли что я, молодой дурак, говорил!»

Люди, в том числе и святые, меняются, не пребывают в постоянном богообщении, и никто не знает, где у них произойдет «минутка замыкания с небом».

-В книге вопросов и ответов старцам Варсонофию и Иоанну ученик спрашивает старца: «Почему святые отцы могут в чем-то ошибаться, даже в вопросах и догматических?», — на что старец Иоанн отвечает: «Так бывает, если они что-то сказали, считая это очевидным в силу обстоятельств своего воспитания и сочли лишним спросить об этом Бога».

У всех есть свои клише.

Когда мнение становится догматом

У разных святых могут быть разные взгляды на разные проблемы, но если по каким-то вопросам они говорят «едиными усты и единым сердцем», это становится духовным законом. Сonsensus patrum (согласие отцов) — догмат нашей Церкви.

Догматов, таким образом, очень много — больше, чем постановлений Вселенских Соборов. Но кто может определить, что есть consensuns patrum? Собор? А из кого собирается Собор?

-Лет пятнадцать назад в одной украинской епархии у меня был такой случай, — вспоминает отец Андрей. — Идет епархиальное собрание. Местный митрополит вызывает меня и говорит: «Сейчас идет дискуссия по поводу налоговых кодов, ИНН, штрих-кодов. Послушайте отца Андрея. Заранее предупреждаю: я с ним согласен!» С этим замечательным предисловием я выхожу на кафедру, излагаю церковную позицию по этому вопросу. А затем встает наместник местного монастыря, мой ровесник, чуть помладше, и говорит: «Отец Андрей!Что-то вы не то говорите. Я всех Святых отцов прочитал и не нашел ничего такого, что вы нам сказали!»

В зале дружный, громкий поповский украинский хохот. Они тут друг друга как облупленных знают, и знают, что у него заочная семинария — а он трындит про «всех святых отцов».

Если есть на свете человек, который прочитал всех Святых отцов, то это наверняка сумасшедший немецкий протестантский профессор. Представляете, сколько языков надо знать, чтобы прочитать всех Святых отцов? Древний армянский, древний грузинский, парочку коптских диалектов, парочку сирийских, древних эфиопских, не говоря уж о славянском. Такие мелочи, как латынь и греческий, оставляем в стороне.

Только ученый совет Духовной академии да еще и после значительных богословских усилий способен дать компетентный ответ о том, что есть consensus patrum.

Можно ли прожить без холодильника, или Куда ведет миссионер?

Частные церковные предания вторичны по отношению к Преданию и могут меняться и теряться, как музыкальное предание (традиция византийского знаменного пения, например). Отец Андрей напоминает, что «вторичный» не значит «ненужный».

-Есть непереводимый термин: «воцерковленный» или «церковный» человек. Церковный человек умеет отличать главное от второстепенного в церковной жизни, но при этом умет ценить второстепенное через то главное, которое через него просвечивает.

Противопоставление «главного» и «второстепенного» (посты, церковно-славянский язык, старый стиль) — надумано:

-В жизни вашей, что, только главное? Холодильник — главное? Нет, говорит интеллигент, холодильник в моей жизни не главное. Прекрасно. А можно я его заберу?

Суббота ради человека, но это не повод для забвения субботы. Ради человека можно нарушить субботний покой, но это не отменяет заповедь субботы.

От того, что соловецкие узники-священники совершали Литургию на соке морошки и сухариках, это не становится нормой. В обычной жизни Церковь живет не так.

-Миссионер должен уметь вводить людей в настоящую Церковь, а не в церковь своей мечты. Вы можете быть сторонниками богослужения на современном языке, но вы должны уметь влюблять своего слушателя в поэтику церковно-славянского богослужения. Потому что другой Церкви у нас нет.

Вы можете 25 декабря отмечать Рождество в Греции, но если кто-то здесь будет бухтеть: «Что это ваша ортодоксальная Церковь так отстала!», — вы должны его осадить.

Почему в Древней Церкви не было эзотерики?

Говоря о церковных преданиях, миссионер не может опустить вопрос о «тайных знаниях», якобы бывших в Древней Церкви, поскольку у непросвещенного собеседника он возникает почти обязательно.

-Такого не было и быть не могло, — утверждает отец Андрей. — Тайные предания возможны только при стабильной жизни общины. Я верховный жрец, высший посвященный я чувствую конец своего бытия. Я призываю отца Димитрия и передаю: «Внимай! Я открою тебе главный секрет, как именно я варю наши мухоморы!»

Но в Древней Церкви именно такой стабильности катастрофически не хватало. Потому что были гонения. Любого епископа могли в один день арестовать и казнить, и он бы ничего не успел нашептать своим ученикам. В гонимой и казнимой Церкви не могло быть тайных преданий.

Кстати, именно гонения позволили отделить апокрифы от общепризнанных Евангелий. Во времена гонений императора Декия римская администрация знала, на чем держится христианская община: иерархия и книги. Арестовывая епископа, власти предлагали ему сохранить жизнь, отдав для сожжения евангелие. Епископы и приносили пергаменты, например, «евангелия от Петра».

Вторая причина невозможности тайных знаний в Древней Церкви — выборность епископата и священства (которая прекратилась только в конце XVIII века, когда была создана система семинарий).

-В тайных обществах не могло быть выборов. Я посвященный, а вы никто. Никакой демократии.

Третья причина — уже внутренняя.

-Никакая эзотерика христианам не нужна, потому что вся эзотерика — это попытка построить много космических этажей, этой космической иерархией заслонив Бога. А вся суть христианской веры в том, что мы можем напрямую обращаться на самый верх.

Настоящая эзотерика

Впрочем, отец Андрей тут же оговаривается, что все-таки христианская эзотерика существовала — но она была не доктринальной, а литургической, и касалась практики молитвы.

-Знаменитое послание Василия Великого Амфилохию, в котором он поясняет, что такое церковные предания, не зафиксированные в Евангелии:

Не как думать о христианстве, а как быть христианами, чтобы призвать Христа в свою жизнь.

Второе святоотеческое указание на внутрихристианскую эзотерику лектор находит у святителя Епифания Кипрского (рубеж IV-V веков): описывая в тексте Евхаристию, он не дерзает упомянуть слова о Теле и Крови Христовых.

Эта эзотерика приводила к трагическим казусам: так, по словам отца Андрея, даже в XIX веке был один автор (ни кто иной, как Карл Маркс), утверждавший, что древние христиане пили кровь и заколали младенцев. В римские же времена плохая репутация христиан зачастую была связана именно с этими легендами.

-Что слышат соседи? Кто такие христиане? Незаконная секта, собирается по ночам в катакомбах, друг друга называют «братья и сестры» (фривольные какие-то отношения), все у них «отцы и дети» (в каких случаях такое бывает? Ясное дело, когда нельзя установить, кто отец ребенка), Бога своего не показывают (образ, наверное, настолько постыдный, что и показать-то приличным людям нечего). Да и вообще — жиды, рыбаки, разбойники. Да еще и говорят все время: «Мы не под законом!» — странные люди, закон, что ли, не соблюдают? А еще говорят, кровь какую-то пьют… Наверное, своих же младенцев. Логичная картинка.

Оспорить такие легенды можно было просто демонстрацией Литургии — но христианам это даже не приходило в голову. Попытки как-то объяснять — плохо заканчивались: степень ненависти была такова, что убивали, не дослушав.

Отец Андрей обращает внимание на то, что до сих пор существует молитва перед Причастием «Вечери Твоея Тайныя», в которой говорится: «Не бо врагом Твоим тайну повем, ни лобзания ти дам, яко Иуда». Тема Евхаристии даже сегодня остается сложнейшей, даже для образованных людей — тем более она трудно давалась в первые века.

-Древняя церковная эзотерика — здесь и только здесь. Как мы из нее вышли? Мы честно сказали: мы тут не при чем. Святитель Дмитрий Солунский, последний великий византийский богослов, отвечал на вопрос: «Почему фелонь так устроена?» (греческая фелонь спускается почти до колен) — «Потому что в такой одежде ничего нельзя делать». Это знак того, что священник на Литургии ничего не делает. Совершает Таинство Господь, а священник — служит.

Здесь отец Андрей дал полезный совет миссионерам: не использовать устаревшие риторические приемы. Если Отцы Церкви, объясняя роль священника, говорили, что вода, текущая по ржавой трубе, остается чистой, то для современного человека у такого образа истек срок годности:

-Попробуйте использовать другой. Почтальон, например.

А в качестве иллюстрации привел сюжет: автомобили Fiat, собранные в Узбекистане, приобрели популярность после рекламного ролика с характерным узбеком, входящим на цыпочках на территорию автомобильного завода, где работают только роботы, со словами: «Я тут ничего не трогал! Они все сами!»

У протестантов есть Предание!

«Бывает правильно поставленный голос, бывает правильно поставленная душа»

(отец Александр Ельчанинов)

Следующее важное утверждение лектора — Предание исторически существует до Писания. Ни один автор Библии не знал, что пишет Священное Писание, Апостолы сначала стали христианами, а потом уже евангелистами. Библия — это библиотека, собранная Святым Духом. Практически — Церковью.

-Для меня самое большое чудо: как во II-III веке разрозненные христианские общины выбрали одни и те же Евангелия? Как у них оказался одинаковый вкус?

Вот это и есть свидетельство о Предании, утверждает отец Андрей.

Опираться на Писание без Предания невозможно, поэтому в том или ином виде последнее существует даже у протестантов. Миссионер приводит простой пример: ни один баптист не будет отрицать, что молится Христу, хотя этого установления в Писании нет. Никогда апостолы не обращались ко Христу, кроме случаев, когда они Его видели. Ориген вообще считал, что молиться можно только Отцу, но не Христу.

-Установление, которого нет в Писании, называется предание. Поздравляю вас, братья баптисты, у вас тоже есть предания, минимум два — канон Библии и молитва ко Христу.

Какой вывод я делаю? Я не зову полицию: «Караул! Баптисты два наших предания украли!» В «Луге Духовном» есть история: на монастырь в египетской пустыне нападают варвары, разграбляют келью некоего старчика и уходят. Старец озирается и видит, что бандиты забыли рясу — из ветоши. Он бежит за ними и кричит: «Братья! Остановитесь! Вы вот это забыли!»

С тем же воплем я бегу за баптистом: «Братья! Остановитесь! Вы сперли у Церкви два предания. Я не против, но пожалуйста, вернитесь и заберите у нас все — не только молитву Христу, но и Божьей Матери и Святым отцам. Украдите у нас все, и будьте как мы!»

Наконец,важнейший тезис о Предании: любой текст требует компетентного читателя. Отец Андрей часто говорит старшеклассникам: «Кто соавтор «Войны и мира»? Ваша преподавательница литературы».

-Чтобы понять текст, надо быть конгениальным ему. Подобное познается подобным. Текст нуждается в традиции его прочтения. Это тоже одно из важнейших проявлений и назначений Священного Предания.

Миссия как чудо

Слушатели не могли отпустить миссионера без вопроса о миссии.

-Апостолы и ранние отцы несли Евангельскую весть всему миру. А сейчас мы уже не говорим о том, чтобы нести ее всем народам — нам бы самим защититься от кришнаитов и ислама, оборонительная тактика. Значит ли это, что Господь победил мир, а Его ученики — фактически проиграли? На что нам ориентироваться? Сохранять малое стадо, смириться с тем, что миссия невыполнима? Или опираться на апостолов?

-К сожалению, пример апостолов не вдохновляет и не убеждает православных людей. Православная Церковь давно уже, тысячелетия назад, выработала противоядие против апостолов: апостолы уникальны, у них был дар Пятидесятницы, а у нас нет.

Эти голоса начинают звучать еще в веке IV, Златоуст с ними спорит, убеждает, но это мнение победило: дело миссии — это дело чуда. Если Господь тебе лично явился как Павлу на пути в Дамаск и наградил сверхдолжной благодатью — тогда да, конечно. Если Господь укажет — я пойду! Только не один, а со Святым Духом. А если Спутника не видно — нет.

В православном сознании миссия никогда не была служением людей — она была действием Святого Духа. Поэтому у нас нет православного миссионерского предания. Отмазки всем известны: говорят, мы слишком слабы. А апостолы были богаче? Или — мало людей. Апостолов было немного. Опасность — вообще не аргумент для христианина.

Догматическая шизофрения

Ситуация непростая. Я не вижу особых надежд.

В веках установилась догматическая шизофрения.

Одна половинка мозга утверждает: Чаша одна, Церковь одна, Крещение одно, путь спасения — только через Церковь, поэтому все люди, не состоящие во Вселенской Православной Церкви идут в погибель, да и многие те, кто внутри Церкви, увы, в райские врата не пройдут.

Так говорит догматика. Но если я с этим соглашаюсь умом и сердцем, я должен, как минимум, поседеть. Потому что это означает, что когда я вхожу в поезд московского метро, я понимаю, что 98 из 100 пассажиров едут в ад. Я должен нажать стоп-кран, чтобы поезд остановился в тоннеле, и миссионерить весь вагон. Это логично.

А мы эту логику презираем. Мы, в том числе и я, с неким непониманием относимся к юным «сысоевцам» которые следуют этой логике, считая наших сегодняшних уличных миссионеров-активистов чуть ли не сектантами.

Психологически мы живем так, как будто мы все убежденные благодушные оригенисты. По секрету, в проповеди я такого, конечно, не говорю, но между нами — что расстраиваться? Ты, Господи, их создал — Ты и разбирайся. Не моего ума дело.

И это многовековая шизофрения. Я не вижу миссионерско-спасительного зуда в предыдущих поколениях, чтобы кто-то не мог уснуть о того, что его соседи по планете еще не знают о Христе.

Записала Мария Сеньчукова